Чуть больше 60 лет назад в Советском Союзе в срочном порядке создавалась сверхсекретная организация под кодовым названием «Спецпроект по проблеме №1».Это сегодня мы знаем, что проблемой под первым номером на то время было создание атомного оружия. А создавалась эта организация сразу же после того, как в августе 1945 года американцы сбросили две атомных бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки.

Спешность создания «Спецпроекта по проблеме №1» была обусловлена еще и тем, что на стол Сталина легло сообщение разведки о якобы планируемом США начале войны против СССР под кодовым названием «Дропшот» в 1950-1951 годах с применением атомного оружия. Вот тогда и завертелся маховик по созданию «спецпроекта».

Говорят, вызвав к себе Курчатова, Сталин сказал, чтобы атомная бомба была создана уже через два года, на что ученый ответил: «Это нереально». Тогда «вождь всех народов» снял трубку, набрал нужный номер и спросил: «Лаврентий Павлович, Курчатов сказал, что двух лет маловато. Может, дадим ему десять-пятнадцать лет...?» Вопросов и возражений у Курчатова больше не появилось.

В создании атомного оружия принимали участие и наши земляки. В свое время мне довелось встретить в Москве Виталия Харченко – кандидата технических наук, академика. Он работал в группе Виктора Турбинера – неизвестного для широкой общественности главного конструктора первой атомной бомбы. В Запорожье посчастливилось встретить Анну Васильченко, которая долгие годы работала на секретном предприятии «Маяк».

–  Создание атомной бомбы в СССР у многих, несомненно, ассоциируется с именем Игоря Курчатова, — рассказывал мне Виталий Харченко.
– Но рядом с ним работала целая плеяда гениальных конструкторов, имена которых практически не вспоминают. Среди них и Виктор Турбинер — первый главный конструктор атомного оружия в Советском Союзе. Его система разработки узлов будущей бомбы помогло сократить срок создания атомного оружия в СССР на полтора-два года.
— Почему имя главного конструктора и поныне держат под секретом?
— Ситуация с Виктором Турбинером была обусловлена несколькими причинами. По замыслу Сталина, творцом первой советской атомной бомбы должен быть известный конструктор. Когда главнокомандующий ознакомился со списком тех, кому поручено создание атомной бомбы и увидел фамилию Виктора Александровича, удивился: «Неужели для такого важного дела у нас нет известных конструкторов? Назначьте Духова, его знают». Сталину никто не смел возражать.

Но была и другая причина, почему за Турбинера никто не хотел заступиться, даже Курчатов. В то время Сталин и Берия развернули борьбу против «безродных космополитов» — врачей, ученых, артистов еврейской национальности.

— Как Турбинер попал в группу Игоря Курчатова? В чем оригинальность его проекта?
— Летом 1945 года, по словам самого Виктора Александровича, он работал начальником специального КБ авиационного завода и узнал, что в стране активно занялись созданием ядерного оружия. Хотя это было под большим секретом, но поговаривали в инженерных кругах, мол, создается атомная бомба в каком-то институте Москвы где-то за «Соколом».

Турбинер поехал трамваем в тот район и у молочниц спросил, где поблизости имеется институт. Ему подсказали. После длительной беседы Игорь Курчатов предложил ему работу под своим началом. Через некоторое время по чертежам Виктора Александровича был изготовлен бумажный макет будущей бомбы в масштабе один к десяти. Показали Сталину и Берии. Они остались довольны. Только после этого Турбинера зачислили в штат КБ-II. В 1967 году макет был изготовлен из металла, и тоже получил одобрение «сверху».

Турбинер разработал уникальную систему проектирования атомной бомбы. Разделив коллектив конструкторов на отделы, каждому он поставил задачу создания конкретного узла бомбы. В то время это была гениальная новинка, во-первых, резко сокращались сроки проектирования, а во-вторых, повышалась секретность. Никто не знал, какие работы ведутся в другом отделе.

— Что представляла собой первая атомная бомба? Какие были к ней требования и какое название она носила первоначально?
— В отличие от простой авиационной бомбы, корпус которой — всего лишь вместилище мощного заряда-фугаса, конструкция атомной бомбы была исключительно сложна: в ней сначала взрывался химический заряд, который обжимал плутониевый заряд. При этом обжатие должно было идти равномерно, что предъявляло особые требования к однородности заряда, синхронности подрыва различных его частей.
Кроме этого, бомба должна была проходить в люк самолета и затем лететь в заданном положении. Это значит, что необходимо было предусмотреть ее баллистические качества.

Первая атомная бомба носила название РДС-I, что одними расшифровывалось как «ракетный двигатель Сталина», другими — «Россия делает сама». Но большинство причастных к этому проекту называли ее просто и доходчиво — «изделие».

— Только недавно стало известно, что местом рождения атомной бомбы был город Саров. Где собиралось «изделие» и когда происходили испытания первой атомной бомбы? Какую роль в создании ядерного щита СССР непосредственно выполняли вы?
— Предварительная сборка бомбы происходила в Арзамасе-16. Это была сфера с вложенными туда всеми частями и плутониевым зарядом. Порой возникали сомнения — вдруг не рванет. Высказывались мнения, что критическая масса плутония недостаточно велика. Пересчитывали по-новому. Когда «изделие» было готово, его спецпоездом доставили на полигон в Семипалатинск, куда специально проложили железнодорожную ветку. Кстати, секретность была, как при переездах Сталина. Движение других поездов останавливалось, вокзалы очищались от пассажиров, к железнодорожным путям по пути следования посторонних и на выстрел не подпускали.

Участникам испытаний велено было ехать отдельным поездом. Мне посчастливилось попасть в список отъезжающих. А вот фамилии Турбинера в этом списке не значилось. Когда после успешного испытания атомной бомбы Сталину дали список для награждений, увидев фамилию Виктора Александровича, он спросил: «А что, у нас нет русских ученых?». Главный конструктор атомной бомбы получил вследствие такого замечания «вождя» благодарность и премию в размере месячного оклада. В то время как ученым, проработавшим в проекте лишь несколько месяцев, были присвоены звания Героев Социалистического Труда, предоставлены автомашины «Победа» и меблированные дачи. Всем им разрешался бесплатный проезд по стране, а их детям — поступление в любой вуз без вступительных экзаменов.

Относительно самого испытания атомной бомбы. Это произошло 29 августа 1949 года. Хотя этому предшествовали некоторые заминки со стороны Игоря Курчатова. Он не хотел ошибиться и поэтому откладывал испытания, чтобы еще раз все проверить. Берия нервничал и подгонял. После одной такой отсрочки Курчатову пришлось в оправдание сказать, что задержка происходит из-за наклона башни, где должно находиться «изделие» на высоте 36 м. Берия взвыл: «Кто строил мачту?!». Из его свиты сообщили: полковник такой-то. «Убрать!» — велел Лаврентий Павлович. Несчастного полковника арестовали, сорвали погоны и расстреляли. Хотя башня была построена строго по чертежу.

По словам Виталия Семеновича, кнопку нажимал Щелкин — один из руководителей атомного проекта. С момента ее нажатия до взрыва прошло секунд сорок. Потом — ярчайшая вспышка. Через тридцать секунд после вспышки пришла ударная волна, а в эпицентре взрыва творилось что-то невообразимое: громадный столб дыма и пыли поднялся из башни и ушел за облака. На месте башни появилось светящееся полушарие размером в 4-5 раз больше солнечного диска. Зарево и гул отмечали не только в различных пунктах полигона, но и в Семипалатинске на расстоянии 80 км.