Важнейшим условием обеспечения стратегической стабильности обороны государства является гарантированное прикрытие стратегических ядерных сил от ударов сил воздушно-космического нападения противника.

В условиях подготовки к ведению крупномасштабной войны с неограниченным применением ядерного оружия задача поиска наиболее эффективных способов прикрытия стратегических ядерных сил (СЯС) страны от ударов средств воздушного нападения (СВН) противника возникла вместе с оснащением Вооруженных Сил (ВС) СССР ядерным оружием, с созданием в середине 1950-х гг. стратегической авиации, а в 1959 г. качественно нового вида ВС – Ракетных войск стратегического назначения (РВСН).

Особая роль в решении этой важнейшей для обороноспособности страны задачи отводилась Войскам ПВО. Группировки зенитных ракетных войск (ЗРВ) на объектах СЯС, как и на других объектах страны и ВС, определялись Главнокомандующим Войсками ПВО, который на основе решений высших органов государственной власти и указаний Генерального штаба ВС утверждал боевой состав и оперативное построение войск и сил ПВО, обеспечивая тем самым единство организации системы ПВО как на территории всей страны, так и на театрах военных действий.

Однако уже на рубеже 1970-1980 гг. ввиду все более явной очевидности недопустимости неограниченной ядерной войны из-за ее катастрофических последствий для человечества, в США и СССР происходит пересмотр доминировавших ранее концепций неограниченной ядерной войны в пользу войны с применением обычного оружия. В 1982 г. в США была провозглашена «концепция всеобщей обычной войны». Ее материальной основой явились новые виды обычного оружия: высокоточные системы воздушного и наземного базирования; разведывательно-ударные и огневые комплексы повышенной точности, дальности и поражающей способности.

На новые угрозы наиболее оперативно отреагировали РВСН. Они подняли вопрос о необходимости исследования возможностей противника по нарушению стратегического ядерного паритета в ходе обычной войны. Ведущим по изучению этих вопросов в Министерстве обороны был назначен 2 ЦНИИ МО (Войска ПВО). Свои исследования он проводил в тесной взаимосвязи с учеными 4-го ЦНИИ МО (РВСН). Вопросы обеспечения защиты объектов РВСН силами и средствами ПВО в такой войне рассматривались в целом ряде научно-исследовательских работ. А решением Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам № 333 от 24.09.1982 г. была задана специальная НИР под названием «Исследования по обеспечению защищенности и живучести ракетных комплексов и объектов боевого управления РВСН при воздействии неядерного оружия вероятного противника».

Возможности Войск ПВО СССР по прикрытию объектов РВСН (на рубеже начала 1990-х гг.) Эти исследования были новыми для обоих институтов Министерства обороны. В ходе исследований на протяжении 1980-х гг. решались вопросы как оценки эффективности системы ПВО по отражению ударов СВН противника по объектам РВСН, так и разработки предложений по повышению защиты самих объектов РВСН.

На первых этапах работ предложения по совершенствованию ПВО объектов разрабатывались, прежде всего, как предложения по наращиванию боевого состава и возможностей группировок ЗРВ, а свертывание отдельных элементов группировок полагалось возможным только в связи с прекращением функционирования обороняемого объекта. Эти обстоятельства были вполне понятны, так как в середине 1980-х гг., на пике развития ПВО, в Войсках ПВО имелось более 200 зенитных ракетных полков и бригад с ЗРК С-200, С-125, С-75, С-300, а с учетом истребительной авиации ВВС – более 80 истребительных авиационных полков на самолетах МиГ-23, 25, 31 и Су-27.

Изначально, предложения по совершенствованию ПВО объектов РВСН формировались на основе сравнения расчетных уровней потерь объектов по результатам моделирования отражения ударов СВН с допустимыми уровнями потерь этих объектов. Однако официально утвержденных допустимых уровней потерь не имелось. Только в 1987 г. в качестве исходных данных как показатель требований к возможностям ПВО Главным штабом РВСН был определен необходимый «уровень сохранения» объектов РВСН. Он выражался в 95% сохранения боевого состава РВСН мирного времени.

Вместе с тем к середине 1980-х гг. накопленный опыт исследований уже показывал не только полную невозможность удовлетворить этим требованиям в пределах реальных ассигнований и численности личного состава, которые могли бы быть выделены на развитие ПВО, но и методологическую непродуктивность и уязвимость такого подхода.

Предложения по организации прикрытия объектов РВСН (по взглядам периода 1990-1991 гг.)Эта уязвимость вытекала из рассмотрения процессов вооруженной борьбы как непредсказуемых явлений, результаты которых принципиально не могли быть представлены в виде однозначных количественных показателей с объективными характеристиками точности, что не позволяло принимать решение по результатам их сравнения с некоторыми экспертно заданными уровнями «достаточности» обороны. Требовался пересмотр существующих взглядов на организацию ПВО объектов СЯС.

В ходе выполнения последующих КНИР в 1986-1988 гг. был разработан новый методический аппарат к определению требуемого состава и построению ПВО группировок СЯС для предотвращения завоевания ядерного превосходства в обычной войне. В основу нового научного подхода было заложено положение о необходимости формирования требований к ПВО на основе сравнения результатов двустороннего моделирования действий ударных сил обеих сторон по поражению объектов противостоящей стороны.

С помощью данного подхода были получены оценки, которые показывали, что стремление установить формальное равенство с США при прикрытии объектов СЯС в ряде случаев потребует явно нереализуемого состава средств ПВО. При этом расчетные уровни потерь объектов РВСН были достаточно высокие и сопровождались так же высокими уровнями расчетных потерь СВН при прорыве к данным объектам. Потери последних значительно превышали оперативные нормы потерь для пилотируемой авиации, что ставило под сомнение реальность таких действий со стороны противника и не позволяло делать обоснованных выводов о целесообразных действиях по обороне объектов РВСН.

Кроме того, со второй половины 1980-х гг. начались процессы сокращения ВС СССР и ассигнований на их развитие, что сделало невозможным реализацию курса на наращивание ПВО объектов СЯС.

Так, к примеру, военной наукой в 1988-1989 гг. было рекомендовано нарастить существующие группировки ЗРВ на обороне позиционных районов (ПР) стационарных МБР с тем, чтобы к 2000 г. обеспечить непосредственную оборону всех позиционных районов ракетных дивизий РВСН. При этом рекомендовалось иметь по 10-12 современных ЗРК СД типа С-300 на обороне каждого такого района. Однако последовавшие сокращения ассигнований на поставки вооружения на 13-ю и 14-ю пятилетки (на 30-40%), односторонние сокращения ВС, а также сокращения обычных вооружений в рамках Парижского договора не позволяли реализовать данные предложения.

В сложившихся условиях необходимо было искать иное решение. Военной наукой были проведены соответствующие оценки и разработаны предложения по совершенствованию противовоздушной обороны объектов РВСН в условиях обычной войны. 7 мая 1991 г. начальник 2 ЦНИИ МО генерал-майор А. С. Сумин докладывал их на Пленуме Научно-технического комитета РВСН.

Суть предложений сводилась к следующему.

1. Обязательным условием стратегического ядерного превосходства противника в ходе обычной войны, является решение им задачи завоевания превосходства в воздухе и на море с одновременным поражением наших обычных ударных сил. В противном случае сохраненные ударные силы СССР своими действиями могли бы существенно снизить возможности противника по дальнейшему ведению воздушных наступательных операций. Исходя из этого, признавалось маловероятным, что объекты РВСН будут являться первоочередными для ударов СВН противника в первых операциях начального периода войны.

2. Наиболее эффективным средством поражения стационарных МБР РВСН могли быть высокоточные стратегические крылатые ракеты (СКР) с круговым вероятным отклонением (КВО) от точки прицеливания ~ 3-5 м и дальностью полета до 3200 км. Полигонный наряд СКР для поражения всех стационарных МКР составлял более 7200 единиц. Вместе с тем, планами Министерства обороны США была предусмотрена закупка лишь до 1000 таких ракет к 1995 г. и до 6000 – к 2000 г. Военно-политическим руководством США решение на развертывание КР воздушного базирования большой дальности в обычном снаряжении также еще не было принято, а ассигнования на их закупку выделены не были.

Поражение мобильных (грунтовых и железнодорожных) ракетных комплексов в рассматриваемом периоде возможно было только силами тактической и стратегической авиации. Однако применение ТА ограничивалось возможностями по досягаемости объектов РВСН, а также ее основным предназначением для решения задач, прежде всего на театрах военных действий. Стратегическая авиация (В-1В и В-2) могла воздействовать по всем позиционным районам ракетных дивизий мобильных МБР. Важным условием для успешных действий авиации было наличие соответствующих возможностей космической системы разведки, способной с необходимой периодичностью выдавать достоверную информацию о местоположении мобильных ракетных комплексов в условиях принятия Ракетными войсками стратегического назначения специальных мер противодействия и маскировки.

Несмотря на то, что имелась принципиальная возможность привлечения стратегической авиации для поражения мобильных грунтовых и железнодорожных ракетных комплексов, ее применение также ограничивалось основным предназначением СА как носителя ядерного оружия, высокой стоимостью и жесткими требованиями по допустимым уровням потерь в ходе обычной войны (не более 4-5% в вылете). Основные силы РВСН находились в глубине страны, что объективно приводило к высоким уровням потерь СВН при попытке прорыва к ним. Расчеты показывали, что потери бомбардировщиков В-1В в ходе ударов по объектам РВСН за один вылет могли составлять от 30-40% в 1990 г. до 70-60% в 1995-2000 гг.
В целом, наличие системы ПBО резко ограничивало возможности противника по завоеванию стратегического ядерного превосходства. Даже без учета поражения мобильных ракетных комплексов, а также авиационного и морского компонентов СЯС, количество реализуемых воздействий, которые мог выполнить противник по стационарным объектам РВСН, составляло 20-30% от требуемого полигонного наряда.

3. Существующая к началу 1990-х гг. система ПВО в основном обеспечивала достаточно эффективное решение задач борьбы с современными СВН противника, в том числе и в интересах обороны объектов РВСН (рис. 2). Система истребительного авиационного прикрытия обеспечивала эффективную оборону всех объектов РВСН от ударов пилотируемой авиации противника. Система зенитного ракетного огня (ЗРО) обеспечивала непосредственную оборону до 100% стационарных объектов РВСН на больших высотах и более 50% (в угрожаемый период до 100%) на малых высотах.

Совершенствование непосредственной обороны целесообразно было осуществлять в первую очередь в интересах объектов, обеспечивающих успешное решение задач начального периода войны, отражение агрессии и захват стратегической инициативы. К таким объектам можно было отнести – основные командные пункты, аэродромы воздушных армий фронтового назначения и Верховного Главного командования, пункты базирования флота, наземные объекты УНКС, PKО, а также особо важные высокоуязвимые объекты топливно-энергетического комплекса. Оценки показывали, что полная реализация требований к непосредственной зенитной ракетной обороне этих объектов в условиях жестких ресурсных ограничений не обеспечивается.

Учитывая это обстоятельство, создание новых группировок ЗРВ для прикрытия объектов РВСН признавалось нецелесообразным. Это означало бы ослабление обороны первоочередных объектов ударов СВН в пользу объектов, реальность действий противника по которым в первых операциях начального периода войны вызывала серьезные сомнения.

4. Совершенствование противовоздушной обороны объектов РВСН предлагалось осуществлять в следующих направлениях.

В части общесистемных мер – продолжать совершенствование всей системы ПВО страны и ВС, наращивание ее возможностей по борьбе с носителями крылатых ракет на дальних рубежах, обеспечение эффективной борьбы с СВН на маршрутах полета передовыми группировками ЗРВ и за счет сосредоточения усилий авиации ПВО на выявленных направлениях ударов.

В части зенитных ракетных войск – осуществить последовательное перевооружение зенитных ракетных частей, осуществляющих прикрытие позиционных районов стационарных МБР, на новую боевую технику, перевести части сокращенного состава на штаты полного состава мирного времени, передислоцировать части ЗРВ с объектов РВСН, подлежащих ликвидации в рамках сокращения, на стационарные объекты, не имеющие непосредственного зенитного ракетного прикрытия и находящиеся в приграничных районах.

Доля СЯС СССР и РФ, непосредственно прикрытых силами ЗРВ ВС РФ В части авиации ПВО – предусмотреть меры, направленные на ее привлечение в рамках решения других задач ПВО для непосредственного прикрытия позиционных районов РВСН, в первую очередь – ракетных дивизий мобильных грунтовых и железнодорожных ракетных комплексов. Прикрытие этих районов должно быть определено в боевых задачах соответствующих истребительных авиационных полков, а в мирное время в ходе боевой подготовки эти полки должны были отрабатывать способы выполнения боевых задач по прикрытию позиционных районов РВСН.

Доля СЯС СССР и РФ, непосредственно прикрытых силами ПВО РФ (ЗРВ и ИА ВВС, войска ПВО СВ, силы ПВО ВМФ) Применение истребительной авиации для непосредственного прикрытия объектов РВСН не требовало увеличения ее боевого состава, строительства позиций, жилья, дорог и таким образом являлось наиболее экономичным и достаточно эффективным способом организации противовоздушной обороны указанных объектов, практически исключающим возможность применения противником пилотируемой авиации для их поражения.

В части радиотехнических войск – совершенствовать существующее радиолокационное поле в интересах обеспечения боевой информацией частей и соединений зенитных ракетных войск и истребительной авиации, осуществляющих непосредственное прикрытие позиционных районов рд PBCH.

5. Учитывая большие затраты на разработку и развертывание новых систем вооружения, предназначенных для защиты объектов РВСН от ударов перспективных СВН противника, было признано целесообразным осуществлять и наращивать прежде всего, политические и дипломатические меры, направленные на достижение договора, предусматривающего ограничение на развертывание новых средств нападения, способных дестабилизировать равновесие и, прежде всего, СКР большой дальности с ОБЧ, а также добиваться взаимных соглашений, направленных на запрещение любого (огневого, помехового) воздействия по средствам СЯС и СПРН в ходе обычной войны.

Именно с таким научным багажом по проблемам прикрытия СЯС подошла военная наука к рубежу развала СССР.

Работа по прикрытию СЯС войсками и силами ПВО

Организация прикрытия войсками и силами ПВО РФ позиционного района рд «Хмельницкий» от ударов СВН (1985г.) Они создавались при крайне неблагоприятном для России соотношении сил на всех стратегических направлениях. Поэтому ядерное оружие оставалось важнейшим, наиболее надежным средством стратегического сдерживания внешней агрессии и обеспечения военной безопасности государства. Главным фактором сдерживания была способность Стратегических ядерных сил наносить агрессору неприемлемый ущерб в ответных действиях в любых, самых тяжелых условиях его нападения (глобальное сдерживание). Но надо было организовывать оборону и всех других важнейших объектов государства.

Подготовка военно-научной базы

По решению правительства Российской Федерации в 1992 г. к решению этой задачи были привлечены ведущие научно-исследовательские институты всех министерств и ведомств Российской Федерации. Каждое из них на основе соответствующих исследований вклада отдельных предприятий промышленности в развитие своей отрасли и государства в целом обосновало и провело ранжирование объектов, определив приоритетность их прикрытия войсками и силами противовоздушной обороны.

Естественно, практически каждое министерство и ведомство полагало, что именно их объекты являются важнейшими и подлежат прикрытию силами ПВО как в мирное, так и в военное время. В связи с этим военным институтам при ведущей роли 2 ЦНИИ МО (г. Тверь, начальник ЦНИИ – генерал-майор Сумин А. С.) в тот период пришлось решать задачу разработки соответствующего методического аппарата определения «сквозной» важности различных по принадлежности объектов. На одну чашу «весов» надо было положить АЭС и города, объекты инфраструктуры и группировки войск. Эта научная задача была новой, однако предпосылки к ее успешному решению уже были созданы достаточно мощной научной базой, разработанной в этом институте.

Аналогичные работы, но только в целях определения взаимосвязи различных экономических комплексов государства, велись в Институте макроэкономических исследований (ИМЭИ) Министерства экономики. Этот институт и был назначен ведущим в области разработки предложений по прикрытию войсками ПВО за весь экономический блок и инфраструктуру государства. Непосредственным исполнителем работы являлся коллектив, возглавляемый доктором экономических наук Самсоновым К. П.

В ходе работы по определению важнейших объектов нового суверенного государства, – Российской Федерации, министерства и ведомства представили общий перечень в объеме до 5 тыс. таких объектов. Для их обороны надо было создать сплошную зону огня зенитных ракетных средств практически над всей страной. Естественно, такое осуществить было невозможно. И вот здесь как раз и потребовались разработки ученых 2 ЦНИИ МО. После долгих межинститутских и межведомственных согласований перечень этих объектов был сокращен практически в 10 раз.

Дальше оставалось дело за военными. В Министерстве обороны эту работу возглавляли Войска противовоздушной обороны. Непосредственными исполнителями были Центр оперативно-тактических исследований (начальник Центра – полковник Демедюк В. К.) и Главный штаб (оперативное управление, начальник – генерал-лейтенант Дубров А. Н.) Войск ПВО. В ходе кропотливой работы с учетом местоположения объектов, возможностей СВН противника, возможностей группировок войск и сил ПВО видов Вооруженных Сил (Войск ПВО, ВВС, СВ или ВМФ) были определены конкретные объекты обороны от ударов с воздуха на мирное и военное время. Подготовленный Министерством обороны и представляемый Войсками ПВО проект указа Президента России «Об организации противовоздушной обороны в Российской Федерации» был рассмотрен на заседании правительства России.

13 июля 1993 г. за № 1032 этот Указ был подписан. Это был первый нормативный документ такого рода за всю историю СССР и молодой России. Он состоял из текстовой части, содержащей предписание о порядке применения Указа с соответствующими поручениями правительству Российской Федерации, и двух приложений. Первое приложение вводило «Перечень важнейших объектов Российской Федерации, подлежащих прикрытию войсками и силами противовоздушной обороны». Второе – «Принципы организации противовоздушной обороны Российской Федерации, построения группировок войск и выполнения ими задач», определявшее порядок перехода к созданию системы воздушно-космической обороны государства.
Утвержденный Указом перечень объектов включал объекты органов государственной власти и управления, объекты Вооруженных Сил (по органам управления и видам Вооруженных Сил, родам войск и специальных войск, тыла Вооруженных Сил), важнейшие объекты экономики и инфраструктуры страны. Насколько этот документ был разносторонне подготовлен можно судить хотя бы по тому, что в состав объектов экономики страны входили объекты ФАПСИ, радиационно- и ядерноопасные объекты, объекты спецхимии, ГЭС, ГРЭС, крупнейшие города – промышленные центры страны, объекты транспортных коммуникаций (железнодорожные узлы и станции, мосты и тоннели) и другие ключевые элементы инфраструктуры.

Доля боевого состава ЗРВ Войск ПВО и ВВС, привлекаемых к непосредственному прикрытию СЯС СССР и РФ В этом перечне объекты государственной власти и управления составили до 4%, в остальном – примерно поровну были представлены объекты Вооруженных Сил, экономики и инфраструктуры государства.

Организация прикрытия объектов СЯС

С этого момента вся противовоздушная оборона России строилась в целях надежного прикрытия указанных в этом перечне важнейших объектов государства. В этот период были уточнены подходы и замысел организации их противовоздушной обороны, уточнялась группировка войск и сил ПВО видов Вооруженных Сил Российской Федерации. На долю войск и сил Войск ПВО выпала задача прикрытия до 95% этих ключевых объектов государства. И всё-таки в виду ограниченности группировки ЗРВ и ПВО в целом, непосредственное зенитное ракетное прикрытие всех объектов осуществить не удавалось. В связи с этим к прикрытию отдельных важнейших объектов были привлечены войска ПВО Сухопутных войск и силы ПВО флота. Ими было обеспечено либо самостоятельное прикрытие отдельных объектов, либо они выполняли эту задачу совместно с Войсками ПВО.

Важнейшие объекты экономики и инфраструктуры государства, а также важнейшие объекты Вооруженных Сил, на прикрытии которых не могли быть созданы группировки зенитных ракетных войск, от ударов воздушного противника прикрывались в общей системе ПВО государства силами истребительной авиации Войск ПВО и Военно-воздушных сил. Это позволило довести уровень прикрытия (количество прикрытых) силами ПВО важнейших объектов более чем до 90%.

Безусловным приоритетом в прикрытии войсками и силами ПВО всегда были объекты, определяющие стратегическую стабильность обороны государства и его способность к ведению военных действий и обеспечению жизнедеятельности населения в военное время.

Учитывая необходимость успешного отражения первых ударов воздушного противника и создания условий для благоприятного применения сил ответного удара в крупномасштабной войне, а именно на это была нацелена Военная доктрина государства («Основы военной доктрины РФ», 1993 г.), в первую очередь необходимо было обеспечить надежное прикрытие стратегических ядерных сил Российской Федерации.

Опыт СССР

Опыт организации прикрытия стратегических ядерных сил в Войсках ПВО уже был значительный. Более пятой части всех зенитных ракетных войск Войск ПВО Советского Союза было привлечено к непосредственному прикрытию позиционных районов стационарных и мобильных ракетных соединений Ракетных войск стратегического назначения, пунктов базирования ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН) и морской ракетоносной авиации (МРА) Военно-Морского Флота, аэродромов стратегической авиации и дальних бомбардировщиков (дальней авиации – ДА) Военно-воздушных сил, баз и складов ядерного оружия.

В Советском Союзе в 1960-1970-х гг. на непосредственном прикрытии позиционных районов ракетных дивизий РВСН, как правило, была сосредоточена смешанная (по типу ЗРК) группировка зенитных ракетных войск. В ее состав входили зенитные ракетные комплексы дальнего действия С-200, 2-4 зенитных ракетных дивизиона средней дальности С-75 и 2-4, а иногда до 6 зрдн малой дальности С-125. Благодаря этому создавалась круговая и сплошная система зенитного ракетного огня на средних и больших высотах полета средств воздушного нападения. То есть, система огня строилась в основном для уничтожения носителей средств поражения.

С середины 1970-х гг. с появлением такого класса средств воздушного нападения как крылатые ракеты, система прикрытия СЯС уже совершенствовалась и создавалась с учетом поражения этого класса СВН с сосредоточением основных усилий на малых и предельно малых высотах на направлениях наиболее вероятного полета КР противника. Но такие группировки ЗРВ на прикрытии позиционных районов ракетных дивизий РВСН строились не на всех направлениях.

К примеру, на территории Украины для непосредственного прикрытия позиционного района ракетной дивизии «Хмельницкий» (рис. 7) были выделены силы ЗРВ только в составе зрдн С-200 трех зенитных ракетных частей – 392 (Умань), 521 (Каменец-Подольский) зрп и 96 зрбр (Киев) (всего шесть зрдн). Однако для того, чтобы средства воздушного нападения противника с западного и северо-западного направления прорвались к пусковым установкам этой ракетной дивизии, им необходимо было преодолеть рубежную систему огня зенитных ракетных войск 28 К ПВО (Львов) 8 ОА ПВО (Киев). Она была создана силами пяти зенитных ракетных частей (115 зрбр Брест (на рисунке не показана, состав: 2 С-200, 2 С-75, 6 С-125), 270 зрп Стрый, 540 зрп Львов, 254 зрп Мукачево и 521 зрп Каменец-Подольский) в составе десяти зрдн С-200, четырнадцати зрдн С-75 и шести зрдн С-125. И даже если бы противнику удалось преодолеть этот огневой рубеж, то в дальнейшем еще почти на протяжении ста километров он подвергался бы атакам истребителей авиационных полков 28 К ПВО (всего на Украине было более 400 самолетов-истребителей). И только после этого в бой вступали бы силы ЗРВ непосредственного прикрытия этой ракетной дивизии.

Значительно большими возможностями вероятный противник обладал по нанесению ударов по объектам СЯС, расположенным на приморских направлениях и, прежде всего, по военно-морским базам и пунктам базирования РПК СН. Поэтому противовоздушная оборона морских СЯС была организована с учетом этих особенностей. Так, еще двадцать пять лет назад, в 1985 г. на непосредственном прикрытии основных баз РПК СН Северного флота, не смотря на то, что они уже были прикрыты собственными силами ПВО флота, была развернута группировка ЗРВ в составе двух зенитных ракетных бригад (42 зрбр – Полярныйи и 116 гв. зрбр – Мот. Залив (Бол. Озерко) и одного зенитного ракетного полка – 864 зрп – Мурманск). На их вооружении состояло четыре зрдн С-200, шесть зрдн С-300, пять зрдн С-75 и девять зрдн С-125. Находясь на постоянном боевом дежурстве со сроками готовности, не превышающими подлетное время воздушного противника, только дежурными ракетами эти дивизионы могли уничтожить более ста воздушных целей, будь то самолет или крылатая ракета.

Аэродромы ДА ВВС не имели такого мощного непосредственного прикрытия. Их оборону осуществляли, как правило, по два зрдн С-75 или С-125, либо они находились в зонах поражения ЗРК С-200. Так, к примеру, в 1975 г. на прикрытии дальней авиации и АК РЛДН, базирующихся на территории Литовской ССР на аэродроме Шяуляй, было сосредоточено два зрдн С-125 (рис. 8) из состава 85 зрбр (Каунас), имеющей в своем боевом составе ещё четыре зрдн С-75 и четыре зрдн С-125. Правда, и до этого аэродрома противнику надо было преодолеть рубежную систему огня зенитных ракетных войск первого эшелона (вдоль побережья Балтийского моря) 27 К ПВО (г. Рига, командир корпуса – полковник Сапегин С. С.) 2 ОА ПВО (г. Минск) в составе почти сорока пяти зрдн (десяти зрдн С-200, пятнадцати зрдн С-300, трех зрдн С-75 и пятнадцати зрдн С-125). Безусловно, остальные аэродромы ДА, находившиеся в глубине территории страны, могли достаточно успешно прикрываться силами истребительной авиации.
В целом же 20-25 лет назад на рубеже 1985-1990 гг. на непосредственное прикрытие всех стратегических ядерных сил Советского Союза выделялось более 45 боевых частей ЗРВ (более 220 дивизионов С-200, С-300, С-75 и С-125), что составляло до 20-21% всех частей ЗРВ Войск ПВО. При этом из числа выделенных на прикрытие СЯС зенитных ракетных частей основная часть – до 62-65% была направлена на непосредственное прикрытие ракетных дивизий РВСН, 22-24% частей прикрывали морские СЯС и до 17-18% – авиационные стратегические ядерные силы. Вместе с тем, огневые возможности на прикрытии СЯС распределялись несколько иным образом. На прикрытии РВСН было сосредоточено 47-48% из числа всех дивизионов, назначенных для прикрытия СЯС. 33-35% дивизионов прикрывало РПК СН и МРА, а на прикрытие авиационных СЯС приходилось до 18-19% зенитных ракетных дивизионов, выделенных на прикрытие всех СЯС.

В этот период адекватно развитию СВКН противника, наращивались и боевые возможности группировок ЗРВ на обороне каждого объекта СЯС. Благодаря успешной реализации программы создания нового вооружения и переоснащения войск на смену ЗРК С-200, С-75 и С-125 стали планомерно и в достаточном количестве поступать в линейные части зенитные ракетные системы С-300П различных модификаций (сначала ПТ, затем ПС и несколько позже – ПМ). Это позволило существенно поднять боевые возможности группировок ЗРВ на прикрытии важнейших объектов СЯС.

Изменение боевых возможностей зенитных ракетных частей на прикрытии различных типов объектов СЯС по поражению воздушных целей на средних и больших высотах по поражению КР на малых высотах (в разах) Так, приведу только три примера применительно к каждой составляющей СЯС, достаточно полно характеризующих отношение руководства государства и министерства обороны к необходимости усиления прикрытия этих важнейших объектов в годы «холодной» войны.

В период с 1975-1980 гг. по 1985-1990 гг. боевые возможности группировок ЗРВ на прикрытии таких объектов морских СЯС как «Североморск» и «бухта Крашенинникова» возросли на средних и больших высотах – в 2,5 и 3,74 раза, а возможности по поражению таких целей, как крылатые ракеты воздушного и морского базирования – в 12 и 20 раз соответственно.

В СССР в 1960-1970-х гг. на непосредственном прикрытии позиционных районов ракетных дивизий РВСН, как правило, была сосредоточена смешанная (по типу ЗРК) группировка зенитных ракетных войск.

Стратегическая и дальняя авиация ВВС, морская ракетоносная авиация ВМФ также получили более мощное непосредственное зенитное ракетное прикрытие от ударов средств воздушного нападения. Так, боевые возможности группировок ЗРВ на прикрытии аэродромов «Воздвиженка» и «Завитинск» после их перевооружения возросли: по поражению СВН на средних и больших высотах – в 2,9 и 4,1 раза, по уничтожению крылатых ракет в полете – в 21 и 28 раз соответственно.

Значительно возросли и возможности группировок ЗРВ на прикрытии ракетных дивизий РВСН в позиционных районах. Так, ракетная дивизия «Карталы» от ударов КР стала прикрываться в 3 раза надежнее, а дивизия «Татищево» – на средних и больших высотах, а также от ударов КР – более чем в 5 раз.

Безусловно, в этот период прикрытие объектов экономики и инфраструктуры также наращивалось. Но надо прямо сказать, что не так значительно и только после перевооружения частей ЗРВ, выполняющих задачи по прикрытию ракетно-ядерного щита нашей страны. Совершенствование группировок ПВО и повышение их возможностей по прикрытию СЯС, и, прежде всего, непосредственного зенитного ракетного прикрытия, всегда было приоритетной задачей.

Вадим Юрьевич Волковицкий
генерал-лейтенант, начальник Главного штаба Военно-воздушных сил, заслуженный военный специалист, кандидат военных наук